В Екатеринбурге продолжается судебный процесс по громкому убийству околокриминального бизнесмена Алексея Зубакина, которое произошло еще в 2000 году.

Дело, напомним, рассматривается с участием присяжных в Кировском районном суде. Сегодня начались прения сторон.

В заказном убийстве обвиняется человек, которого, как считают правозащитники, хотят сделать крайним в давней истории про криминальный бизнес, коррупцию, «оборотней в погонах», пытки и вымогательства. Сам подсудимый заявил, что невиновен и его пытаются оговорить.

Обвинение строится на показаниях многократно судимого и очень заинтересованного человека. При этом прямых, очевидных доказательств вины подсудимого в процессе так и не прозвучало (может быть, их берегли до прений?). Зато присяжным показали богатый «художественный» материал — рисунки по памяти с места убийства и огромное пятно «крови», нарисованное на ватмане в перерыве судебного заседания.

Исход этого дела может повлиять на расклад во всем силовом блоке региона, считают участники процесса. А появившиеся в ходе следствия детали могут стать поводом для возбуждения уголовных дел против тех, кто по долгу службы возбуждает их сам.

Рассказываем интересные детали процесса, который сторона обвинения несколько раз потребовала закрыть для СМИ.

О том, что суд запретил рассказывать присяжным, откуда в деле взялся флаг Японии и другие подробности – в материале «Вечерних ведомостей».

12 выстрелов у Гелендвагена

Впервые обращаясь к присяжным по этому делу, гособвинитель, как в трейлере к фильму о бандитах, ёмко описала, о каких кровавых временах и о каких жестоких людях будут говорить на процессе.

«Лихие 90-е еще отдаются отголосками в наше время», — сказала прокурор, добавив, что присяжным «будет очень интересно». «Время, когда убить человека являлось нормой, когда различные вооруженные группировки сплачивали вокруг себя людей, чтобы внушить всем страх <...>, когда крышевали бизнес (я думаю, всем известна такая фраза — “крышевание”) и когда сами бизнесмены, чтобы развернуться, нанимали других людей убить неугодных. А эти нанятые зарабатывали таким образом себе на безбедную жизнь», — сказала в своей речи прокурор перед тем, как огласить подсудимому обвинение.



В исполнении жестокого заказного убийства по найму обвиняется Насими Мамедов. Следствие заявляет, что ранним утром 21 декабря 2000 года на улице Высоцкого в районе ЖБИ он поджидал жертву у подъезда. «Заказанный» предприниматель Алексей Зубакин приехал к дому своего друга на Мерседесе, это был зелёный Гелендваген. Когда он вышел из машины, киллер произвел в него «не менее 12 выстрелов из неустановленного огнестрельного оружия калибра 5.6 мм», говорится в обвинении. После, в этот же день, стрелявший, как полагает следствие, избавился от оружия, якобы утопив его в рыбацкой лунке озера Шарташ.

Зубакин получил несколько ранений — в область грудной клетки, бедра, голени, а также четыре ранения в голову. На место убийства в то утро, еще до приезда «скорой», приехал его младший брат Виталий.

«Звонит Лена, жена брата. Со слезами в трубке говорит — в Лешку стреляли <...> Я быстрее туда. Долетел до ЖБИ, подъехал. Стоит гелендваген, рядом лежит брат, лица практически нет, кровавое месиво, кровь, хрипит…», — вспоминает на процессе представитель потерпевшей стороны Виталий Зубакин.

Его брат умер в больнице через два дня, поздно вечером 23 декабря. В больницу, а потом на отпевание и похороны пришло очень много людей, в том числе «криминалитет», писали тогда в СМИ. А киллера при очень странных обстоятельствах стали активно искать только спустя два десятка лет. Признанные потерпевшими родственники убитого Зубакина подали гражданские иски для возмещения ущерба в несколько миллионов рублей.

Только в этом году на скамье подсудимых оказался Насими Мамедов — бывший в то время студентом и водителем «криминального лидера» Михаила Клока.

По прозвищу [которое в силу здравого разума мы не будем указывать]

Насими Мамедова под конвоем в наручниках заводят в стеклянный «аквариум» в зале суда. Человек худощавого телосложения, на первый взгляд даже хрупкого. В нулевых, с его слов, весил килограммов на восемь меньше. Невысокого роста (говорит, что «170 плюс-минус») — ниже, чем девушка-конвоир, которая в паре с другим полицейским сопровождает его на заседания, и «стройнее» самого худого пристава в зале.

Впрочем, в моменты, когда подсудимому предоставляется слово, становится заметна его спортивная выправка и желание выглядеть увереннее перед присяжными, свидетелями, слушателями и журналистами. Позже он расскажет, что в 2014 году получил черный пояс по каратэ. Однако в начале нулевых, со слов одного из свидетелей защиты (к слову — чемпиона мира по каратэ) Мамедов «и сам был нулевой». С такой оценкой не согласился представитель потерпевшей стороны, который в то время знал и видел Мамедова. Он заявляет, что 20-летнего Насими, благодаря его «навыкам», якобы использовали на только в качестве водителя и «личного порученца», но и якобы «для охраны».

Сам Мамедов утверждает, что в охранники не годился, а навыками стрельбы в нулевых не обладал, и какими-то стал обладать только несколько лет назад после специального обучения в 2020 году. Это подтвердил в суде его тренер, специалист по стрельбе. Эксперт, изучая характер ранений и место убийства на фото предположил, что киллер имел очень высокий уровень подготовки, так как стрельба велась в движении, в густых сумерках, со сменой магазина. Отметим, что во время допросов, имеющихся в материалах дела, Клок заявляет о двух пистолетах, постоянно делая поправки на те или иные обстоятельства. А эксперт на суде предполагал, что все выстрелы произведены из одного экземпляра оружия.

К слову, физической форме и состоянию здоровья подсудимого посвятили не один час заседаний, чтобы оценить, какой из него «киллер». Присяжные узнали подробности о травме его позвоночника, аллергии на бытовую пыль (а может, и на рыбу), изучили медкарту за 2000 год и даже лично убедились, что он иногда кашляет прямо в зале суда.

По словам адвоката, выбирая суд присяжных, доверитель руководствовался только одним посылом — не найти снисхождение, а доказать свою невиновность в убийстве.

Сегодня у Мамедова есть свой бизнес. Семь лет назад он основал научно-производственную компанию в области полимерной промышленности из вторсырья. Дело за это время выросло, сейчас у компании производственные площадки в разных городах. Платит зарплату, платит налоги – в его компании официально трудоустроены несколько десятков сотрудников. Производство планирует расширяться.

В начале 2000-х, когда произошло убийство, Мамедов учился в гуманитарном университете и был, как говорят его знакомые, «простым студентом», у которого порой не было денег заплатить за обед в кафе, не говоря уже про машины и предметы роскоши (например, мобильник). Друзья, с которыми он проводил время во дворах на окраинах города, говорят, что Насими иногда брал небольшие суммы в долг, просил куда-нибудь подвезти и в целом создавал впечатление, что с деньгами у него «не очень». Жил с родителями, они платили за его учебу в университете.

Впрочем, «простым студентом» он всё же перестал быть, когда в 1998-99 годах в поисках работы через своих знакомых попал в окружение и стал водителем весьма «непростого» екатеринбургского предпринимателя Михаила Клока — одного из «лидеров крыла ОПГ “Центр”» (как его называют в СМИ), «имевшего широкие связи среди преступных сообществ Екатеринбурга» (как сформулировано в обвинении).

Клок устроил Мамедова водителем и придумал ему прозвище — [с националистическим уклоном, которое мы не будем указывать]. При это часто в разговорах и показаниях называл его именно по прозвищу, а не по фамилии или имени.

Через много лет Клок заявит, что был пособником в организации убийства. А своего экс-водителя он обвинит в исполнении заказа.

Насими Мамедов был задержан в марте прошлого года, тогда же его поместили в СИЗО. Сегодня всё обвинение против него строится только на показаниях его бывшего «работодателя» Михаила Клока, который с тех времен был неоднократно судим по разным эпизодам, грабежи, разбои и покушение на убийство, и у которого в этом конкретном деле есть особый интерес, подкрепленный фееричным досудебным соглашением.

«Дейч и Клок — это фамилии такие»

Прокурор обратила внимание присяжных на то, что в деле об убийстве, помимо Мамедова, еще два ключевых персонажа. Среди них вышеупомянутый Клок, а также его друг — бизнесмен Дмитрий Дейч (хотя понятие «дружба», судя по этому уголовному делу, у фигурантов очень специфическое).

Дейча считают заказчиком убийства.

«Мамедов, Дейч и Клок (это фамилии такие — Дейч и Клок) совершили особо тяжкое преступление против жизни. А именно — Дейч совершил организацию убийства Зубакина Алексея по найму, Клок содействовал в совершении указанного преступления, а Мамедов непосредственно совершил убийство Зубакина», — огласила обвинение прокурор.

По версии следствия, в 2000 году Дейч и Зубакин занимались совместной предпринимательской деятельностью. Затем у них возникли некие разногласия, при этом Зубакин якобы неоднократно угрожал компаньону физической расправой.


Клок согласился помочь другу и, как утверждается, выступить в роли пособника. Совершенно бескорыстно. Позже, когда на заседании неожиданно объявится сам Клок, адвокат спросит у него: «Вы часто так бескорыстно помогаете убивать людей?». Однако вопрос будет снят судьей.

Что не показали присяжным

При всем старании суда рассматривать перед присяжными только те материалы, которые имеют отношение непосредственно к Мамедову, невозможно не осознавать, что это — только верхушка айсберга.

И Михаил Клок, и Дмитрий Дейч заключили досудебные соглашения, чтобы проходить по делу об убийстве «в особом порядке». Мы рассказывали об этом подробно здесь (досудебка Клока) и здесь (досудебка Дейча). Если коротко, речь идет о больших взятках силовикам за то, чтобы те еще в 2013 году не привлекали фигурантов к уголовной ответственности за убийство Зубакина. Договаривались прямо в колонии, о чем свидетельствуют красноречивые видеозаписи. Однако в прошлом году дело об убийстве снова «подняли», а фигуранты, заключив соглашения, пообещали дать показания на полицейских, в том числе, на высокопоставленных.

Эти досудебные соглашения имеют ключевое значение в деле Насими Мамедова, говорят правозащитники. Документы объясняют, что у главного «обвинителя» в этом деле есть свой интерес.

«Мы считаем, что задача защиты показать, что единственный человек, который обвиняет Мамедова в совершении убийства 20-летней давности — это Клок, у которого имеется свой интерес в даче определенного рода показаний. Досудебное соглашение, которое им заключено, свидетельствует о том, что в этом деле в отношении Мамедова [у него] именно свой интерес. И присяжные заседатели имеют право это знать», — заявила адвокат Екатерина Кувалдина, обращаясь с ходатайством о том, чтобы исследовать досудебки в присутствии присяжных.

Кроме того, защитники предложили показать присяжным приобщенный к делу рапорт о задержании Клока, в котором тот «оказывал активное сопротивление сотрудникам УФСБ» (в СМИ сообщали, что Клок был задержан в прошлом марте якобы при попытке пересечь границу с Беларусью).



Однако суд не поддержал ходатайств стороны защиты. «С учетом того, что дело рассматривается не в отношении Клока и Дейча в данном судебном заседании, истребованные вами доказательства не могут быть исследованы в присутствии присяжных заседателей. Также как рапорта о задержании и досудебные соглашения. Потому что, еще раз напомню, это разные уголовные дела, хотя и с одним обвинением», — сказал судья. Хотя стоит отметить, что уголовное дело одно, а вот судопроизводства по всем фигурантам этого дела разные.

Но присяжным показали одно короткое, но важное видео с участием Михаила Клока. Это запись, которая была сделана еще в 2013 году в ИК-2 (как говорят некоторые свидетели — «на двойке»). На ней Клок говорит с сотрудником полиции и просит «как-то отвести» его от Дейча и Мамедова, а также о том, что он хочет «как-то отскочить» от этой истории. Полицейский говорит, что «можно сделать типа состыковку напрямую Дейча с Мамедовым». Также на видео говорится о том, что «Мамедов по-любому усядется». Это видео мы уже публиковали ранее.



Адвокат также зачитала присяжным расшифровку этого диалога из материалов дела, в которой Клок говорит о своих показаниях. «Ну, вот, вывезли меня на ПФРСИ. Вот, что я, больше что-то давать стал? Нет. Всё знал. Я единственное, что рассказал, то, что не хотел, то, что всю жизнь давило — так это Дейч. Но ничего такого экстраординарного, что бы вы и так не знали без меня. Там и без меня уже все договорено», — сказал Клок.

«Другой Мамедов»

Еще один небольшой отрывок из диалога Клока с неким сотрудником полиции, которую зачитали присяжным, свидетельствует о том, что в окружении Клока был не один человек по фамилии Мамедов. Соответствующее видео также было продемонстрировано.

Разговаривает Клок и некий сотрудник правоохранительных органов.

Клок: «Да я его и сейчас боюсь. Запишите, что и сейчас, это самое, прошу оградить меня. Если чё, жене будут какие угрозы — тоже. Потому что жена его видела и, это самое, так на неё злобно посмотрел… Тогда уже были угрозы, когда ранее он сфабриковал под меня дело. Я могу подать на реабилитацию. Вы не подумайте, что эти показания, что я свожу счеты как бы. Я рассказываю, как оно было».

Сотрудник: «Записать “я опасаюсь Поварова”, так?»



Адвокат попросила присяжных обратить внимание на последнюю фразу.

Напомним, что, по нашим данным, Мамедовых в окружении Клока было минимум трое. Один из них Широв Мамедов, наемный убийца, которого убили несколько лет назад. Был еще Тимур Мамедов, также убивавший людей. Он — тоже мертв.

А еще для справки добавим, что фамилия Мамедов, к примеру, — самая распространенная в Азербайджане.

По ВКС из Москвы

На первой встрече с присяжными прокурор попросила заседателей не спрашивать, почему Клока и Дейча нет на скамье подсудимых. «Только прошу не задаваться вопросом, где же они и почему их нет на скамье подсудимых рядом с Мамедовым. Всему свое время», — заявила прокурор, обращаясь к коллегии. Учитывая то, что суд рассматривает дело 20-летней давности по очень холодным следам, фраза о «своём времени» звучит многообещающе.

Дмитрий Дейч, заказавший убийство, скоропостижно скончался в этом году. Перед этим, как мы писали, он успел дать ряд важных показаний, однако сам факт его смерти в разгар разбирательств до сих пор вызывает вопросы.

Но где же Михаил Клок? Главный «обвинитель» неожиданно появился в качестве свидетеля из Хамовнического суда Москвы в режиме видеоконференцсвязи (стоит отметить — отвратительного качества). Его появление по ВКС вызвало удивление у стороны защиты, ведь, как предполагалось, «выделенный в отдельное производство» Клок находится под домашним арестом. Тем не менее, по информации его знакомых (которую мы не можем проверить), Клок якобы свободно перемещается по Екатеринбургу и другим городам.

Клок в своих показаниях в суде в общих контурах повторил озвученную следствием картину, однако с существенными дополнениями и противоречиями. По словам адвокатов, в каждом протоколе он называет «разные ключевые события».

Так, например, на допросе по ВКС он сказал, что киллеру через колумбарий были переданы не только ФИО, но и адрес, и даже фото жертвы. Также появились детали о некоей «курточке с капюшоном», в которую якобы был одет киллер в день убийства. Защита обратила внимание на то, что в показаниях разнятся и данные о наличии конфликта с Мамедовым Тимуром, а сумма, которая якобы была передана заказчиком, изначально составляла 10 тысяч долларов, потом — 14 тысяч.

В одном из протоколов Клок и вовсе заявил, что ему якобы было неизвестно, что Мамедов планировал в то утро убить Зубакина, а его при этом «использовали втемную».

На вопрос адвокатов, почему такие противоречия в показаниях, Клок ответил, что только после очной ставки с Дейчем он понял, «что было все совсем по-другому». При этом в самих показаниях Дейча указано, что все договоренности у Дейча были исключительно с Клоком, он доказывал это и на очной ставке.

На допросе в суде Клок также заявил, что на просьбу Дейча помочь в устранении Зубакина Мамедов якобы «отреагировал без удивления». «Я понял по нему, что он согласен на такое преступление», — заявил Клок.

При этом он утверждает, что якобы «хотел дистанцироваться», «не хотел касаться крови» и «сомневался до последнего». Однако всё же пообещал помочь Дейчу, потому что «друзьям нужно помогать».

Мамедов на допросе задал Клоку ряд вопросов, в том числе о том, видел ли он, как Насими стрелял в Зубакина и видел ли его на месте покушения. На эти вопросы прозвучал ответ «нет».

Адвокаты заявили, что Клок своими показаниями «вводит в заблуждение», в связи с чем его слова не вызывают доверия. Между тем, он единственный, кто заявил, что в день убийства у Мамедова якобы при себе были два пистолета Марголина с глушителями. После, с его слов, Клок и киллер якобы утопили оба пистолета в рыбацкой лунке на озере Шарташ в 70 метрах от берега. Лед разбили рукояткой пистолета.

Водолазы осматривали озеро в трёх местах, однако оружие так и не нашли. Один из осмотров проводили в июне прошлого года, но к тому времени — лёд уже растаял, господа присяжные. А пистолеты, в отличие от старого уголовного дела, «не всплыли». При этом в самом уголовном деле и в экспертизе говорилось не о Марголине конкретно, а о множественных вариантах оружия – из чего же в действительности был убит Зубакин, до сих пор является загадкой.

Какие ваши доказательства?

В самом начале процесса адвокат Екатерина Кувалдина, обращаясь к присяжным, заявила: «Доказательств причастности подзащитного к этому убийству вам представлено не будет. Ни единого».

В качестве примера приведем некоторые документы, которые были предъявлены сторонами в суде.

- рисунок с места убийства, который свидетель стороны обвинения изобразил на бумаге в зале суда. Это показания соседа, который утром 21 декабря 2000 года оказался на месте преступления. Выстрелов он не слышал, стрелка не видел, жертву заметил не сразу и следов крови, «кажется», не видел. При этом милицейский протокол осмотра места происшествия в деле имеется, однако он, как высказалась защита, «опровергает показания свидетеля» (или наоборот?)


- нарисованное на ватмане красной краской пятно размером 40 на 40 см, которое, по словам гособвинения, «визуализирует» пятно крови с места преступления. Фото в деле также имеется, но — маленькое и чёрно-белое, а присяжным решили показать пятно в цвете и в натуральную величину. При этом прокурор подчеркнула, что кровь, к счастью, не настоящая. Нехорошо смеяться в суде по жестокому убийству, но когда прокурор развернула нарисованный, вероятно, в судебном перерыве, плакат с пятном (флаг Японии? Солнышко? Конкурс детского рисунка?), то даже сдержанные присяжные сдержанно улыбнулись.

- протокол обыска у бизнесмена Мамедова, при котором нашли пачки долларов США и евро в 2022 году (убийство, если кто забыл, произошло в 2000-м).
- 12 гильз, «кусочки металла» (фрагменты пуль), а также результат судмедэкспертизы на выявление ДНК, которая была проведена в прошлом году. Исследование показало, что установить генетические признаки невозможно, так как ДНК недостаточно.

- Впрочем, в деле есть важный документ, который мог бы претендовать на алиби подсудимого. Это амбулаторная карта Мамедова, которая свидетельствует о том, что 21 декабря 2000 года, в день убийства, он был на приеме у врача-аллерголога. Это подтвердила в суде сама врач, которая принимала его в тот день и сделала запись в амбулаторной карте. Однако точное время приема она назвать не смогла. Свидетели обвинения полагают, что сходить на прием к врачу с жалобами на сухой кашель и аллергическое слезотечение Мамедов мог сразу, как только «выполнил заказ». Сам Мамедов говорит, что карта появилась в деле только благодаря его маме, которая нашла этот документ.

«Невозможно вспомнить, где ты был 23 года назад в этот день. После появления амбулаторной карты, появилась точка, я вспомнил. Как мама нашла карту, так ее сразу предоставили. Могли и не найти», — сказал Мамедов.

- И «контрольный в голову» аргумент, который на прошлой неделе неожиданно прозвучал от свидетеля со стороны обвинения Валерия Поварова. Как мы уже писали, на прямой вопрос: «Кто стрелял в Зубакина Алексея?» он ответил: «Лично Клок неоднократно, если не сотню раз, говорил мне и даже рассказывал в красках, как он красиво стрелял в Зубакина». После этого процесс потребовали закрыть от СМИ, однако судья отказал.


Добавим также из ключевого — в деле нет ни одного очевидца непосредственно самой стрельбы.

Плохая компания

Адвокат Насими Мамедова считает, что единственный неверный шаг, который в юности сделал ее подзащитный, заключается в том, что он «был знаком с не очень хорошими людьми».

Из допроса Мамедова перед присяжными:

— Знаете, на тот момент я ведь получал (сколько мне — 20 лет было?) возможность ездить на автомобиле. Это…
— Было круто? — спросила прокурор, дополняя вопрос, чем подсудимого привлекала работа у Клока.
— Ну, да. На иностранном автомобиле. У меня же возможность не только с Клоком [ездить], я же мог поехать куда-то, например, в институт.
— То есть возможность похвастаться?
— Да. С Клоком опять же я посещал клубы, в которые так бы просто не попал… Понятно, что не сам это всё, но, тем не менее, я видел хорошие места, хорошие кафе…

Мамедов рассказал, что Клок при своих водителях не обсуждал «деловые вопросы», и разговаривал при них только на отвлеченные темы — про женщин, карты, удовольствия…

По его словам, у Михаила Клока он работал до 2001 года.

— А потом что случилось?, — спросила адвокат?

— Я попал в тюрьму.

Мамедов после небольшой паузы в зале добавил, что «по-хорошему уже бы всё рассказал», так как не хочет полунамёков со стороны обвинения.

— Да, я отбывал наказание, — заявил Мамедов, после чего судья сделал ему замечание, так как присяжные, в соответствии с порядком, этого знать не должны.

— Данный ответ прошу присяжными заседателями не учитывать при постановлении вердикта, — заявил судья.

Также считаем важным подчеркнуть, что требование закрыть этот резонансный процесс от СМИ, которое неоднократно заявляла сторона обвинения (в том числе Михаил Клок), на наш взгляд, может негативно отразиться как на самом деле, так и в целом на доверии общества всей системе правосудия.

UPD: Присяжные единогласно вынесли оправдательный вердикт в отношении Насими Мамедова.

Поддержать редакцию